“Если ты знаешь, как жить, рискни ответить мне! – пел в свое время один очень мудрый дядечка. — Кто мог бы стать твоим проводником? Ветер!”. Ветер не в голове, хотя, Бог его знает. Перемещение воздушных масс в жизни молодого — вещь не последняя. Это символ вечного движения, поиска — чего хотите, но не постоянства вкупе со стандартным взглядом на жизнь.
“Так слишком скучно. Так слишком просто. Так не по мне”, — и вот ты живешь по-другому, по принципам, которые ты выбрал себе сам. Я назову тебя “экстремалом”, а другие назовут тебя придурком. Но вот только имеют ли они на это право?
Ведь этот мир изменит лишь тот, кто не побоялся встать на самом краю. Главное здесь — не сорваться с грохотом вниз.
Наши сегодняшние истории действительно происходили в городе. Они — о простых тольяттинцах, немного отличающихся от остальных.

ПРОГУЛКИ СО СМЕРТЬЮ
“Я любил ходить по краю крыши своей девятиэтажки в шестнадцатом, балансируя на десятисантиметровой полоске, за которой была пустота, — усмехается Юра. — Представляешь, как здорово: на крышу по жизни ходят пить или, там, салют смотреть. А я шел туда за адреналином. Ветер дует, а ты идешь себе по самому краешку, качаешься на волосок от смерти. Друзья испуганно ругаются матом, девчонки визжат…”
После долгой паузы Юра отрезает: “Эх и дурак я был! Да, форменный дуралей. Мне в то время казалось, что жизнь не такой уж и нужный компонент для счастья. Ну, знаешь, такое состояние идиотское, когда все по фигу. Ты ничего не боишься”. “А теперь?” — интересуюсь у Юры. Он хитро улыбается: “Все по-другому. Я достаточно большой мальчик, люблю своих родных и свою девчонку тоже очень люблю. Теперь я знаю цену жизни и не хочу больше так с ней играть”

САМЫЙ БОЛЬШОЙ ЭКСПЕРИМЕНТ В ОБЛАСТИ СЕКСА – ПОТЕРЯ ДЕВСТВЕННОСТИ
По непоколебимому убеждению Юли, самый большой эксперимент над собой в области секса — потеря девственности. Все остальное уже вариации. Но какие!
“Я была испорченной девчонкой. Слишком испорченной для того, чтобы мой первый мужчина поверил в то, что он у меня действительно первый. Было обидно до слез, но ведь ты не об этом спрашиваешь. На самом деле, это можно делать где угодно и как угодно: в застрявшем между этажами лифте, в дешевом номере, на чьей-то даче… К чему лукавить, мне нравится все необычное в сексе. В этом его кайф. Я ненавижу, когда кровать, полумрак и он сверху. Скукотища! Уж если кровать, то она должна дико скрипеть, а из матраца должны торчать острые пружины. Если полумрак, то круто, если предки явится на самом интересном месте, чтобы включить свет. Хотя, если подумать, секс и адреналин — это что-то из области садомазохизма…”
“А вот и неправда!” — красавчик и сердцеед Миша, случайно услышавший наш разговор, в корне не согласен. — “Попробуй сделать это с лучшей подружкой твоей девушки, пока та отлучилась в “Сорренто” за булочками к чаю. Ощущения на всю жизнь”. Да уж, Миша! Комментарии излишни.
Аня – вовсе не ярая сторонница утверждения, что миром правит секс. Из ее уст вы бы никогда не услышали фразу: “Я давно их не считаю!”, коли уж речь зашла о количестве ее партнеров. На ее счету нет целой кучи всяких неприличных, более менее подлеченных, болестей и ни одного аборта. Короче, Аня была не из тех девчонок легкого поведения, хотя и монашкой ее назвать язык не поворачивается. Но факт в том, что однажды Анюту, мирно просекающую прогулочным шагом, в темное время суток мимо “Арлекина”, затащили в машину и изнасиловали. Анна – неисправимая оптимистка. От своей соседки, по лестничной площадке, падшей женщины, она услышала фразу, которая показалась ей по меньшей мере гениальной: “Если изнасилования не избежать, расслабься и получи удовольствие”. Что Аня и сделала, хотя после этого многие ее не захотели понять.

АД – ЭТО МОЯ КОМНАТА
“Если я не могу изменить в корне жизнь, я имею право хотя бы на то, чтобы сделать этот уродский мир таким, каким я хочу его видеть, чисто внешне!” — как ни странно, Леша не художник-абстракционист и к тому подобным творческим личностям никак не относится. Под “этим уродским миром” Леша понимает прежде всего свою комнату – место где когда-то стояла его маленькая кроватка, где он играл со своими машинками и совдеповским конструктором. Сегодня в его “логово” московской планировки с надписью на двери “Добро пожаловать в ад” неизменно заходишь с неким ужасом, сладко предвкушая и целомудренно жмуря глаза. Родители всегда разрешали Лешке слишком много. Стены его комнаты всегда были увешены постерами любимых музыкантов от плинтусов до самого потолка. Но Леше это быстро надоело. Теперь все плакаты на стенах его комнаты заклеены разношерстными обоями, на которых хозяин комнаты и его посетители нецензурно самовыражаются в меру своей испорченности. Порывшись в огромной десятилитровой кастрюле, доверху заполненной кассетами, Леша выуживает одну и вставляет ее в магнитофон, политый какой-то желтой навеки присохшей дрянью и щедро посыпанный птичьим пухом. Я в ужасе воздеваю глаза к потолку и остаюсь в глупой позе с задранной головой: на потолок Леша любовно наклеил свои любимые фотки, чтобы дорогие гости не доставали обычными просьбами показать фотоальбом…

ОТ НАШЕЙ МУЗЫКИ ТРЯСЕТСЯ ЗЕМЛЯ “КОМСЫ”
“Наша база расположена в подвале, в Комсе, но когда мы начинаем репетировать, земля трясется в радиусе пятидесяти метров и бабульки на близлежащих лавочках парятся!” — Витя не шутит, он вполне серьезен. Группа, которую он создал, играет нечто невыносимое, и лишь близкие друзья, привыкшие к утробным воплям вокалиста и грохоту расстроенных инструментов, способны оценить ребят во время их публичных выступлений. “Это способ сказать миру “нет”. Музыка, которую мы делаем, направлена против всего на свете: жестокости, насилия и прочей фигни, которая мешает нам жить. Это мой стиль. Да, экстремально. Да, слишком громко. Но ведь нравится же людям! Цепляет же хоть кого-то! Пусть эстеты говорят, что это мусор. Плевать я на всех на них хотел! У меня другая эстетика, я ее никому не навязываю. Я считал и всегда буду считать, что “Секс Пистолз” намного круче сопливых “Битлов”. Думаю, что не смогу играть другую музыку, ведь я такой, какой есть. Мне уже двадцать пять. Меня невозможно изменить!”

Я ЖЕ НЕ ХОЖУ ПО УЛИЦЕ ГОЛОЙ!
Ирка всегда была домашней скромной девочкой и до четырнадцати лет играла в куклы. “Если бы мне четырнадцатилетней показали бы меня девятнадцатилетнюю, я бы просто грохнулась в обморок!” — Ира долго и заразительно смеется. — “Мои родители сначала сходили с ума, когда увидели, что со мной происходит. Потом папа сказал плачущей маме: “Это пройдет, через год через два, но пройдет”. Но я не меняюсь, я цельная личность. Родителям пришлось смириться сначала с драными джинсами и рюкзаком, потом с названием любимой группы, которое я вырезала лезвием на запястье; потом с двадцатью сережками в ухе, потом с дыркой в пупке, проколотым языком и татуировками. Я одеваюсь, как мне нравится, благо сейчас это возможно и в Тольятти — были бы деньги. И если вслед мне крутят пальцем у виска, значит я выгляжу именно так, как мне нужно. Слушаю и читаю то, что хочу. Могу выкрасить брови в зеленый цвет и угорать над родителями своих друзей, у которых всегда глаза на лоб лезут, при каждом моем появлении. Я не жалею о том, что сделала и не боюсь того, что еще натворю. Думаете, это экстремально? Чушь собачья! Я же не хожу по улице голой!”

ГРЕБЕНЩИКОВ У “ВОСХОДА”
Антон — яркая и нестандартная творческая личность. Он умный, обаятельный, необыкновенно общительный, артистичный и юморной пацан. Из такого вышел бы неплохой КВНщик. Все его самые сногсшибательные затеи неизменно воплощаются в жизнь, при условии, что он ими одержим. Антон и рассказал мне совершенно безумную историю о том, как он стоял под дождем в течение нескольких часов у “Восхода”, практически в центре города, и пел Гребенщикова. “Мне просто так хотелось, поэтому я это сделал. Зачем? Ради острых ощущений? Не знаю. Скорее, это был вызов самому себе. Может в душе я надеялся на то, что мне дадут денег. Но люди, вернее их поведение, были самым интересным. Ради этого стоило промокнуть под дождем ”

ПОДАЙТЕ 10 КОПЕЕК. НА “ФАНТУ”.
Леся и Даша — девушки вполне обеспеченные, но вышло так, что как-то раз они оказались слишком далеко от дома, в Центральном районе, имея при себе лишь горсточку мелочи на обратный путь. “Нам дико хотелось пить, а не хватало каких-то трех рублей. Мы решили просто взять и попросить у прохожих, они бы поняли — с кем не бывает!”. Прохожие, однако ж, не понимали и не знали, что и думать, глядя на дорого и стильно одетых девчонок, пристающих к ним у ДК “СК” с просьбой добавить на “Фанту”. Непристойные предложения и ругательства обрушивались на любительниц острых ощущений со всех сторон. “Фанту” они в тот день все же купили, намучавшись, правда, изрядно. Реакцию людей Даша по сей день считает самым уморительным зрелищем, которое она когда либо наблюдала. А Леся говорит, что поняла истинную цену денег. Девчонки вполне согласны со стариной О. Генри, утверждающим нищету, любовь и войну как обязательные составляющие жизни любого человека. Без этого не жизнь. Без этого и не человек, наверное.

ЕЕ ИДЕАЛ — ПАВЛИК МОРОЗОВ
Настю я знаю с детского садика, мы раньше жили в одном дворе. В школе она всегда была прилежной ученицей, хотя не особо не блистала. Мы не виделись около восьми лет и встретились абсолютно случайно. От худенькой темненькой молчаливой девчонки, которую я всегда знала, не осталось ничего. Даже взгляда. Сначала я подумала, что Настя попала в какую-нибудь секту, но поговорив с ней, я пришла еще в большее оцепенение. Оказалось, что подружка моя серьезно увлеклась политикой, и это в свои-то семнадцать лет! Сейчас Настя переехала с родителями в Димитровград. Изредка она мне пишет. Из ее писем, написанных на грубой оберточной бумаге, я знаю, что Настя ярая коммунистка и даже хотела бы платить членские взносы в местное отделение КПРФ. Однако денег у нее нет – ведь с пожилыми родителями девчонка не контачит, искренне считая их врагами народа. Настя усердно посещает всяческие собрания и митинги, умиляя своим юным видом политически активных старичков и старушек. Она презирает условные ценности сегодняшней молодежи, ни за что в жизни не будет есть чипсы, бананы и “Сникерсы”. Она называет это антинародной едой. У Насти свои представления о том, как должна выглядеть молодежь, о чем молодые должны мечтать. И Павлик Морозов для нее герой, нравится вам это или нет. Родители Насти пойдут голосовать за “…”, а на социалистические выпады дочери давно махнули рукой. Им так даже спокойнее: она не болтается по ночным дискотекам и презирает молодежные тусовки.

ПРОДАЛ “ВОСЬМЕРКУ” –ДЕНЬГИ ОТДАЛ НА ХРАМ
Паша хочет посвятить свою жизнь Богу. А что тут такого? Родители делали все для единственного сына: он не знал недостатка в игрушках, деньгах, родительской любви и опеке. Те же любящие родители засунули Пашу в престижный вуз, подарили “восьмерку” на совершеннолетие. Паша начал “глючить”, по выражению его друзей, где-то с год тому назад. Для начала он продал “восьмерку” и пожертвовал все деньги на построение храма в Автозаводском районе. Обезумевшие родители, решив, что сын попал в лапы сектантов, наняли частного детектива. Но оказалось, что Паша всего лишь посещает церковь, читает православные книжки и готовит себя к пострижению. История эта стара как мир, но глядя в прозрачные одухотворенные глаза Паши, мне, обыкновенной девчонке из поколения NEXT, которая любит бешеный ритм современной жизни и которой чужда восковая патриархальность древних церквей, становится не по себе. Кто из нас прав, я не знаю. “Вечность покажет…”, — просветленно улыбается Паша.

НИКА
«Молодежный бульвар»